В это утро, как и в любое другое, маленький Марк чувствовал себя прекрасно. Он проснулся, вспоминая, как играл во сне с Кристиной, как они вместе бежали по зелёной-зелёной траве, как весело блестело солнце, смеющееся сквозь её рыжие волосы. Марк оглядел комнату, увидел Тони и молча пошёл в ванную.
Мама запрещает разговаривать с ним. Марк пугает её, когда тот обращается к нему.
– Дональд, – позвал его Тони.
Как трудно иногда проявить силу воли. Марк отвернул голову и старался не обращать внимания на человека, сидевшего на столе у окна. Никто не может сказать наверняка, какое решение является правильным. Мальчик зашёл в ванную, с опаской оглядел комнату и открыл кран с горячей водой. Хорошо умывшись и почистив зубы, Марк побежал на кухню. Мама уже приготовила завтрак: вареная картошка с мясом и яйцом. Всё то же, но Марк был просто в восторге.
Потом, как и каждый божий день, папа отвёл мальчика в детский сад, и дома Марк был около пяти вечера.
Всё происходило, как обычно, но одно не радовало душу мальчика. Вот уже второй день, как Марк решил больше не разговаривать с Тони.

«А вдруг он обидится? Что тогда? Конечно, он обидится! Но с ним нельзя разговаривать. Ну, может чуть-чуть?»
Мальчик зашёл в свою комнату, в надежде поговорить со своим старым другом, но не найдя Тони, лёг на диван и уставился в потолок. Правда, немного странное поведение для трёхлетнего ребёнка?
– Донни, ты же слышишь меня. Давай поговорим, – сказал Тони. Мальчик сразу обрадовался, но потом вспомнив запрет мамы, немного погрустнел.
– Меня теперь зовут Марк, – ответил мальчик.
– Какая, к чёрту, разница, как тебя сейчас зовут! Я помню тебя как моего лучшего друга, помню, как мы выросли вместе, как началась война, и как мы сражались в одном взводе, бок о бок. Ты и я, Дональд Раковски и Тони Блэк. А помнишь, мы в день призыва в армию подрались из-за Линн МакМоур. Ох, как она тогда была хороша! Ты ведь тоже это помнишь?
– Помню, Тони. Я теперь не знаю, что думать. Родители считают меня ненормальным, показывали врачу. Тони, скажи мне, почему только я тебя вижу?
Тони как-то странно измерил мальчика взглядом и вздохнул:
– Теперь ты просишь объяснений… Слушай, родители тебе ведь уже навешали лапши о Боге, о Рае и Аде? Ты видел по телевизору передачи о призраках, демонах и феях?
– Да, я не раз слышал о них.
– Так вот, – твёрдо произнёс Тони, – Кое-что в этих россказнях правда, кое-что нет. То, что родители рассказывают тебе о Боге, рассказали им их родители, и так дальше. Правда может быть абсолютно искажена. Для уменьшения разногласий была даже написана книга о Боге. Представляешь, человек написал книгу и провозгласил, что всё написанное там – истина! Человек – создание, познающее всё через себя, не видящее истины. Он видит мир своими глазами, слышит мир своими ушами, чувствует мир своими пальцами, и нет ничего такого, что бы познал человек не через себя. Всё человек познаёт сам и истина у каждого своя, так же, как и свои уши, глаза и руки.
– Тони, подожди, – остановил его Марк, – Какое это отношение имеет к тому, что только я один с тобой разговариваю? Почему мои родители тебя не видят?
– Человек не знает правды. Он ограничен в зрении, слухе и прочих чувствах. Как я уже сказал, человек всё воспринимает через себя, и он никогда не увидит всю правду окружающего его мира. У твоих родителей свои глаза и уши, у тебя – свои. У них своя правда, у тебя – своя. Они воспринимают мир, видя в тех вещах, которые видишь ты, одно, ты воспринимаешь тот же мир, но видишь во всех вещах совсем другое. Ответ прост – у каждого своё видение мира. Так что, не вини себя в том, что кое-что родителям в тебе не нравится.
– А я себя и не виню, – сказал Марк.
– Нет, Дональд. Ты чувствуешь себя виноватым, и это плохо. Чувство вины – одно из самых опасных для человека чувств. Помни, у каждого своя правда, и если ты будешь подстраиваться под чужую правду, то сойдёшь с ума. Слушай свою правду. Могу поспорить, в детстве у твоих родителей тоже был невидимый для других собеседник. Не многие могут похвастаться тем, что разговаривают со своими наставниками в твои годы. Чаще всего ребёнок теряет способность видеть наставников ещё до того, как научится говорить.
– Ты мой наставник? – изумился Марк, – Кто это такой, и почему ты мне никогда об этом не говорил?
– Донни, мы просто всегда ладили с тобой. Ты не нуждался в том, чтобы вновь тебе напоминать кто я. Таков уж современный человек, он много чего забывает! До создания Древнего Египта всё совсем было по-другому… Хорошо. Наставник даётся каждому человеку с рождения, и лет в семь он уходит. Он может разговаривать с ребёнком, но когда ребёнок закрывает на него глаза, то они разговаривают друг с другом во сне.
– Марк, «Sailor Moon» начинается! – крикнула мама с гостиной комнаты, – Ты идёшь смотреть?
Человек, пока ещё не поделивший людей на «мы» и «они», не обращает внимания на то, обидится ли кто-нибудь на него или нет, ведь все вокруг друзья. Поэтому Марк просто сказал «Пока!» и побежал в зал смотреть мультсериал.

Прошло три дня, как Марк не видел Тони. Раньше они с ним часто играли и разговаривали, теперь же он не мог понять, куда делся тот человек, что жил вместе с ним в одной комнате всю его маленькую жизнь. Так надолго Тони никогда не уходил.
Хотя он не первый, кто исчез из дому. Сначала ушёл Змей, который жил в прихожей. Он часто смеялся над Марком, когда тот смотрел на себя в зеркало: «Ты похож на неудачника, Марк. Твои друзья ходят в красивых одеждах, а посмотри в чём ходишь ты». У него был ужасный шипящий голос, пролезающий открытыми путями в самый центр сознания. Ужас! Марк никогда его не любил, но всегда слушался его.
Потом исчезла Кристина. Эта всегда весёлая и полная энергии девочка с длинными кудрявыми рыжими волосами жила в гостиной и любила менять частоту приёма телевизором радиоволн. Папа очень злился из-за этого, несколько раз вызывал мастера, чтобы починить неисправный телевизор, но он не знал, что телевизор был как раз в полном порядке. Марк и Кристина гонялись друг за другом по комнате, передавая «квач», играли в прятки и всегда смеялись. Но ушла и она.
Марк был явно не в духе, понимая, что его старый друг Тони может не вернуться. Кроме детской комнаты, прихожей и гостиной, которые теперь пустовали, были ещё комната родителей, ванная и кухня.
Единственный, кто владел двумя комнатами, был Железный Человек. Он жил и в ванной комнате, и в кухне. Вечерами он гудел и скрежетал в водосточных трубах и завывал из душника, но он никогда не появлялся, когда родители были рядом. Только, когда Марк оставался один, Железный Человек неприятно напоминал о своём присутствии. Однажды он бросил откуда-то сверху мышу, чем сильно напугал Марка. Лучше бы, по мнению мальчика, исчез он, а не Тони.
Если хорошо вглядеться в большое зеркало-трюмо, стоявшее в комнате родителей, можно заметить там движение, но ничего более. Марк никогда не видел там чего-то незнакомого человеческому глазу, он только слышал мужской голос. Он называл его Человеком-Из-Зеркала.
Сегодня мальчик не видел Тони, и решил навестить Человека-Из-Зеркала.
– Привет, – сказал Марк.
– Привет, – ответил голос, – Не расстраивайся, Тони придёт сегодня.
От этой вести Марку стало намного легче. Человек-Из-Зеркала часто говорил, что скоро произойдет, и приносил, в основном, хорошие новости.
– Спасибо, – поблагодарил его Марк.
– Пустое, – ответил тот, – Я вижу, ты не хочешь, чтобы Тони покидал тебя. Помнишь его совет? Слушай свою правду. Только так ты сможешь его вернуть…
В комнату вошла мама, и Человек-Из-Зеркала куда-то исчез. «Спасибо тебе ещё раз», – подумал Марк и улыбнулся, радуясь хорошей вести.

Трудно терять лучшего друга. Ещё труднее его вернуть. Марк верил Человеку-Из-Зеркала, потому и слушал свою правду, своё сердце. Это нельзя сделать просто так, когда захочешь. Правда приходит только тогда, когда ты забываешь о ней. Это происходит тогда, когда чистишь зубы, когда едешь в общественном транспорте, когда просыпаешься утром или читаешь книгу. В самой простой и непредсказуемой ситуации! Только в такие моменты что-то в тебе открывается… или, нет… убирается какой-то барьер, и всё становится кристально чисто!
Марк на мгновенье забыл о всём, что с ним происходит, наблюдая за тараканом, ползающим по стене в поисках пищи.
– Видишь, – сказал Тони, – он совсем, как человек.
Марк ужасно обрадовался, услышав этот голос, но он не стал мешать Тони говорить. Он никогда не появлялся, чтобы молчать.
Но не в этот раз. Сейчас Тони не говорил ни слова, он лишь смотрел на мальчика, словно провожал его в дальний путь, в котором они больше не встретятся.
– Нам в садике сегодня рассказывали про Библию, – уныло сказал Марк, – Но я не совсем понял, кто такой Бог. Расскажи мне о нём.
– Ах, Донни, – вздохнул старый друг, – Хорошо. Вот взгляни на этого таракана, – он указал на стенку, – Он и не предполагает, что человек существует. Ты можешь прихлопнуть его на глазах у его сородичей, но тараканы не поймут, что случилось. Точно как люди.
– Как люди? – переспросил Марк.
– Да. Видишь ли, ты для них бог. Они тебя не осознают.
– Если я – бог тараканов, то кто бог людей? – спросил мальчик.
– Я не могу тебе этого сказать. Всё, что тебе нужно знать, это то, что Бог – это не константа, это такой… вектор. Да, вектор. Вектор эволюции.
– Какой ещё вектор? Говори по-человечески, Тони.
«Донни уже не может понимать меня. Раньше мы говорили без слов, теперь он ищет смысл в словах. Действительно, настал час прощаться», – подумал Тони.
– Вектор – это такая стрела, указывающая направление. Если бы тараканы обладали мышлением, они бы обязательно придумали слово, означающее понятие, которое они не могут объяснить. Как и люди. В давние времена люди называли богом многое: зачинателей рода, бескрайнее море, всемогущее небо, низвергающее молнии, доброе и беспощадное солнце, родительницу-землю… Потом человек познал океанские глубины, открыл все земли, летал в воздухе, но не нашёл бога. Теперь человек живёт надеждой найти его в космосе. Но на самом деле, Бог везде и нигде. Он не имеет места.
Тони закончил рассказ, и Марк прижался к нему, обнял и сказал:
– Не уходи больше. Я хочу, чтобы ты остался.
– Я никуда не уходил. Я был рядом. Ты просто меня не видел.
– Как это?
– Смотри, – ответил Тони.
Он протянул руку к таракану и медленно помахал над его спиной.
– Попробуй, – предложил Тони.
Марк сделал то же самое.
– Он тебя не видит, – пояснил Тони, – Может, он и чувствовал движение воздуха, причинённое твоей рукой, но он не смог тебя увидеть по простой причине – он смотрел в другую сторону. Точно так и ты не видишь меня, потому что твой взгляд направлен не на меня.
Эти слова заставили Марка погрузиться в раздумья, и после недолгой паузы он спросил:
– А как научить родителей смотреть в твою сторону? Они бы увидели тебя и не запрещали с тобой разговаривать.
– У тебя ничего не выйдет. Это невозможно.
– Но почему, Тони?!
– Как бы тебе объяснить… Я – твой персональный… кроме тебя, Донни, меня больше никто не может видеть …
– Но… – глаза Марка заметно округлились, а брови поднялись, – Но ты же говорил мне, «у каждого своя правда»! Ты мне солгал?!
– Нет, Донни! У каждого своя правда, потому у каждого свой персональный наставник. Понимаешь?
– То есть, ты у меня в голове?
– Ну нет же, Донни! – Блэк совсем потерял надежду, – Я – нигде!
– Но если никто больше не может тебя увидеть?! Если я один тебя вижу?! Один!!! Ты – просто вымысел!
– Нет, Донни. Нет!
– Ты – моё воображение! Ты не существуешь! – закричал мальчик.
– Прощай, Донни.
Марк закрыл глаза, стараясь убедить себя, что Тони – лишь игра его сознания:
– Тебя нет, тебя нет, тебя нет, тебя нет… – и когда он открыл глаза, Тони исчез.
– Пожалуйста, не забывай меня и всё то, о чём мы говорили, – сказал Тони. Он и не надеялся, что Марк его услышит. С этого момента мальчик больше не видел своего старого друга, он забыл куда нужно смотреть, чтобы увидеть.
– Мама была права, – сказал Марк и зашагал в гостиную, а Кристина, Змей и Тони Блэк были совсем рядом. В его голове и нигде.
И не стоит пугаться и отказываться от них. Это лишь общение с самим собой.