Асад и его лес

А что бы вы делали, если бы жили абсолютно одни в лесу, из которого нельзя ни выйти, ни войти?
Вы бы нашли путь к себе.

Вы знаете этот лес. Вы там уже не раз бывали.
У каждого свой лес. Каждый чувствует себя там самим собой и частью всего.
Это рассказ об одном из жителей леса.

– О, Боже! Почему люди так глухи? Они не чувствуют своих внутренних приказов? Почему они их не слушают?! – вопил Асад в тёмную гущу леса, закрыв от злости глаза, – Ты, чьё имя Евгений, почему ты отвергаешь меня?! Я – это ты!
Ответом ему было завывание ветра, качающего тёмную листву.
Асад открыл глаза и пред его взором предстал ночной лес, наполненный ароматом жасмина и гноя. В эту секунду он даже не задумывался, куда он попал, ведь он всегда был здесь. Теперь Асад был сам, вне того общества, в котором пребывал минуту назад. Он знал этот лес. Это его дом.
Вдруг он увидел горбатый нос, торчащий из-за дерева. Кто здесь может быть чужой, подумалось Асаду, это ведь его лес. Он ощутил неожиданный страх, который не пугает, но лишь заставляет насторожиться и прислушаться к тишине.
«Зачем мне бояться? Я могу или содействовать или защищаться», – решил он.
Нос поднялся вверх, потом вниз, и Асад увидел старое женское лицо, всё покрытое морщинами. Из-за дерева вышла нагая и страшная старуха, её кожа была цвета завядшей сирени, а на голове, вместо волос, росли тонкие прутья берёзы с редкими засохшими листиками. Она протянула к нему руки и произнесла:
– Асад, иди ко мне!
– Что с тобой, Мавра? – ответил он без тени страха, и подошёл.
Старуха улыбалась, и казалось, чувствовала истинное счастье. Асад подумал: «Как я мог бояться этой милой старухи?»
– Я ждала тебя очень долго, Асад, – произнесла она и дотронулась костлявыми пальцами, на которых нельзя было не заметить длинных ногтей, к его тёплой щеке.
– О Мавра, чем я могу тебе помочь?
– Ты ведь знаешь, что в этот лес не пробраться по пути общества и правил, – сказала она молодым голосом, будто пела.
– Да, знаю.
– Ты знаешь, что каждое существо этого леса, будь то трава, дуб, кабан или человек, свободно от внешнего мира.
– Знаю, – кивнул Асад.
– Ты и я, мы никого не слушаем, кроме себя. Этим удобрением мы окропляем самих себя и растём, будь то удобрение ядом или манной.
– Это будет хорошим уроком тебе, Евгений, – сказал Асад, и Мавра не подала виду, что слышала эти слова.
Они стояли напротив друг друга, как замершие. Он понимающе улыбался, смотря в её глаза. Она нежно изучала рукой кожу его щеки. Ещё мгновение, и их губы прикоснулись. Это произошло медленно, Мавра, тихо дыша, поднесла свои губы к его губам, наблюдая за его взглядом. Асад даже не шелохнулся, он встретил поцелуй с улыбкой на лице. Он давно знал, что чувствам причины не нужны.
Асад нежно обнял её нагое увядающее тело. Он медленно проводил рукой по тёмной спине, не минуя ни одной складки и ни одной морщины.
«Зачем люди придумали причины?», – думал он, – «Вот чувства. Бери».
«Проблемой всему общественные рамки, запрещающие быть счастливым», – услышал он свой ответ.
Нет смысла утаивать их действия, имеющие в реальности своё законное место.
Мавра медленно снимала с него одежду, не переставая ласкать тело Асада своими губами. Она забрала его руки со своих ягодиц и переместила на грудь. Асад нежно сжимал её морщинистую грудь, целуя ссохшуюся шею лесной старухи.
Теперь их никто не смог бы остановить. От счастья и наслаждения у них захватывало дыхание. Мавра упала на землю, крича от удовольствия. Асад наклонился к ней, раздвинув ей ноги, чувствуя, как счастье переполняет сознание, вышибая из головы всё остальное.
«Неужели такое наслаждение можно получить физическим путём?» – удивилась некая вечно наблюдающая часть сознания Асада.
Мавра выдавила из горла тихий крик наслаждения, чувствуя, как лопаются старые истины и цели, словно воздушные шарики. О, это давно забытое чувство, думала она! Как она могла его забыть? А может, она и не забыла, а просто ощущала всё в меньшей степени, не слушая себя?
Асад делал медленные движения, от которых у него непроизвольно закатывались глаза, всё ускоряя и ускоряя бегущее время. Он старался его ускорить, но время наоборот шло всё медленнее и медленнее.
Птицы, сидящие рядом на деревьях, вспорхнули, испуганные криком счастья, который вырвался из глоток лежащих на земле людей именно в тот миг, когда время окончательно остановилось.
Заплясали очертания диковинных существ из другого мира. Они кружили свои танцы, пока Асад и Мавра не вернулись к реальности.
– Я так рада, что мы встретились на пути, – произнесла она.
Асад кивнул.
И Мавра ушла дальше по своей тропе.

– Мне приснился чудесный сон, – рассказывал Женя на работе сотрудникам.
Сейчас было обеднее время и учителя, которым ещё предстояло учить детей до двух-трёх часов, жевали свои бутерброды, запивая их чаем.
– Не знаете, к чему снятся красавицы? – продолжал он, наливая в чашку кипяток.
– Это к тому, что пора тебе жениться, Женя, – засмеялся Антон.
– Да я знаю, что ты любитель пошутить. Не, ну, я серьёзно спрашиваю! Кому-нибудь снилась такая красавица, что после пробуждения вам казалось, что она красивее всего того, что вы видели и видите перед собой?
В компании возникла тишина.
– Мне когда-то снился такой обаятельный негр, – улыбнулась глазами испод чашки Наталья Андреевна, – У него был такой торс, большие карие глаза, полные губы… Чего вы ржёте?
Все буквально попадали под столы, Антону даже пришлось выплюнуть чай обратно в чашку, чтобы не подавиться. Дело не в том, что это негр, а в том, что это сказала именно Наталья Андреевна. Большинство учителей, сидевших сейчас за столом, были моложе её лет на десять. Никто и никогда не называл её здесь Наташей, только по отчеству. Её всегда ставили в пример молодым учителям. А тут вдруг «обаятельный негр»!
– Ну, Вы даёте, Наталья Андреевна! – откашлялся Антон.
– А чего? Я ведь тоже человек.
– Да, Натальдревна. Вы ещё так молоды, – сказала сидящая рядом Анна. Она одна… нет, ну разве что ещё и Нина… они одни были наиболее близкими для Натальи Андреевны людьми в этой школе. Они даже называли себя по-дружески, но по отчеству: Натальдревна, Аналадимирна и Нинкастиновна.
– Нет, правда. Такого сна я ещё не видел, – сказал Женя, – Она была в самых дорогих одеждах, такая добрая и обаятельная. Она только улыбнулась мне, и я от счастья проснулся. У меня сейчас, как в фильмах. Я буду искать только её одну!
– О-о, Евгений, пора звонить «03». У кого-нибудь есть телефон? – ответил Антон, комически смотря по сторонам.
Прозвеневший звонок, означающий начало урока, заставил вспомнить о своей работе, и все быстро, но неохотно, оставили недопитый чай.
– Ну, вот так всегда, – произнёс Антон.
Женя заглянул в расписание: английский язык, 8-Б. Он взял свой учебник, записи, классный журнал и направился по коридору к лестнице на второй этаж.
Его догнала Наталья Андреевна, толкнула под бок и сказала:
– Ты её найдёшь, – и завернула в 7-А.
«Ох уж, Натальдревна! Если бы, если бы…» – подумал Женя.

– Ты ведь слышал меня тогда, – сказал Асад, – И наяву ты потом управлял сам собой. Ты никого не слушал, но не отвергал чужих знаний. Но ты опять ничего не понял!!! Я показал тебе счастье! Этот лес без причин и следствий, жителем которого являешься и ты! Ты придумал для счастья лицо! Счастье безлико!!! – разрывался Асад, – Тебя и сейчас здесь нет! Я предлагаю тебе рост и увеличение качества твоей ничтожной жизни! Ты меня слушаешь?!
Ответа не было нигде. Вокруг была пустота.
Евгений сейчас был где-то в своих пустых мыслях.
– Обещаю, я найду способ показать тебе достоинства леса! Для твоего же блага.

Женя никак не мог заставить себя встать. Он спал десять часов, но чувствовал себя уставшим.
В это мрачное утро он заставил себя съесть свой завтрак, почистить зубы и не забыть папку с бумагами. На работу он явился с опозданием и провёл уроки кое-как.
Больше его ничего не интересовало.
Он хотел лишь спать и забыть обо всём.

– Вот он, твой ключ! – обрадовался Асад, – Иди ко мне!
Теперь не существовало той стены, которую Евгений ставил внутри себя каждый день. Вновь пустота сменилась лесом. На этот раз это был тёплый летний вечер, солнце касалось горизонта и не двигалось ни вверх, ни вниз. Жёлтые и оранжево-красные лучи окрашивали листву, придавая лесу страдальчески нежный характер.
– Ты пришёл ко мне, – ликовал Асад, – Я покажу тебе счастье.
Он слабо подпрыгнул и повис в воздухе. Асад чувствовал, как такое состояние заставляет бурлить сознание Евгения. Он знал, что сейчас творится в его голове: рушатся все верования, человек может летать!
Асад лишь взглянул вверх на розово-фиолетовое небо и, махнув руками, стрелой полетел ввысь. Он летел высоко над бесконечным лесом, простиравшимся до самого горизонта. Деревья, деревья, деревья… Но как радовалось сердце Евгения!
И когда Евгений уходил, просыпался и ставил на место стену, он на миг удивился, когда увидел добрую улыбку Асада, который был рад его появлению.

– Что это с тобой сегодня такое? – спросил Антон, – Прыгаешь, как козёл!
– Сам ты козёл! – весело сказал Женя, усмехаясь своей детской отговорке, – Я спешу.
Он схватил классный журнал и пошёл на урок.
Английский язык в 6-Б знали ужасно плохо, но Жене было сегодня интересно их учить. Он не злился, но выставил за этот урок восемь двоек.
– Учить надо, а не гулять, – говорил он ученикам, – Считайте, что вы сами себе поставили двойку, если ничего не учили.
В животе кто-то неприятно бурчал, и Женя обрадовался окончанию урока.
Как обычно, в это время учителя собрались в учительской и пили чай. Женя ложил третью ложку сахара в чашку и слушал разговоры сотрудников.
– Натальдревна, как ты думаешь, – спрашивала Нина, – Можно ли юридически пострадать, дав двоечнику оплеуху за плохое поведение?
– Та ничего они не сделают.
– Да-да, – встрял в разговор Антон, – Я вон, в 6-Б, на прошлой неделе пол классу надавал по голове свёрнутой тетрадью, и ничего!
Все улыбнулись.
– 6-Б, наверно, самый бешеный класс. Не знаю, что с ним потом будет, в старших классах, но сейчас они вообще учиться не хотят, – сказал Женя.
– Да, – только и сказала Наталья Андреевна.
Разговоры уступили место звукам советского чаепития: громкое постукивание ложечкой о чашку, смачное посёрбывание и чавканье челюстей, дробящих батон и колбасу.
– Жека, ты вчера был совсем не в себе, а сегодня, как с цепи сорвался, и улыбаешься всё время. Ты что, влюбился? – нарушил гармонию Антон.
– Не-ет, – протянул Женя, – Я и сам не знаю. День хороший.
– А я думаю, – озвалась Анна, – что плохих и хороших дней нет…
– Да, это просто наше отношение к окружающим меняется, – закончила мысль Наталья Андреевна и достала из сумочки печенье.
– Что же это тогда получается? – сказал Женя и улыбаясь взял одно печенье, – Счастье зависит только от нашего отношения к миру?
– Молодец! – крикнул немым голосом Асад, в надежде, что Евгений услышит его.
– Хм… умная мысль, – согласилась Анна, – Практически получается, что не нужно делать никаких усилий для того, чтобы быть счастливым.
– Э-эй, народ! – запротестовал Антон, – А если мне кроме счастья ничего в жизни не надо, то я так могу всю жизнь провтыкать! Всё! Я звоню «03».
Он встал, схватил два печенья и пошёл на урок, сопровождаемый Нинкиным смехом.
– Я не знаю, как вы, но я живу каждый день наново, – сказала Нина, – Из жизни нужно взять всё! Понимаете?
– Да, Нинкастиновна, понимаем, – усмехнулась Наталья Андреевна, – И поэтому ты никак не можешь бросить курить, да?
Но Нина в ответ только засмеялась.
– Ладно, у меня урок, – сказал Женя, – Пойду.
Он чувствовал себя сегодня, как никогда. Всё время его преследовало чувство того, что он живёт «не так», а сегодня он знал: всё именно «так».

– Я показал тебе только малую часть того, на что способен лес, – сказал Асад, когда Евгений спал, – Теперь я тебя не пущу в него всего одну неделю.

Женя проснулся с вопросом в голове: «Что делать?» Его переполняло чувство пустоты, будто не существовало никаких понятий. Он ничего не знал и не мог извлекать счастье из чего-либо.
Он делал всё то же, что и обычно делал каждый день, но все действия были пустыми.
В таком недоумении прошёл первый день.
На второй день он подумал, что ему поможет его любимая книга Роджера Желязны «Ночь в одиноком октябре». Женя читал её пол часа, но не мог понять, почему она не вызывает у него никаких чувств. Он всегда становился на место сторожевого пса Снаффа, переживая вместе с ним все приключения, но не в этот раз.
Третий день был не лучше первых двух. Женя поссорился с Антоном из-за его глупых подколок относительно его одинокой жизни. Неужели он не понимает, что если бы Женя хотел жить с девушкой, он бы давно так и сделал.
На четвёртый день Женя задумался о смысле собственной жизни. Ему казалось, что всё, что его окружает ему не нужно. Он закрывал вечером глаза и представлял, как продаёт квартиру, берёт все свои деньги, покупает билет в любую сторону и уезжает навстречу своему счастью.
Пятый день принёс много разочарований и открытий: он живёт абсолютно один, уже полтора года у него не было девушки; всё, что бы он не делал, делает его жизнь хуже; он – неудачник; он не отличается хорошей физической подготовкой, даже наоборот; прошлое стало несбыточной мечтой; будущее не имело смысла.
На шестой день Женя разговаривал сам с собой в пустой комнате, спрашивая, почему он перестал любить свою жизнь.
Седьмой день был самым ужасным. Его сердце вопило: «Я хочу хотеть!». Женя не находил себе места от злости. Он кричал:
– Почему я так несчастен?! Кто в этом виноват?! Бог, ты?! Я не хочу такого бога! Ты зол! Я хочу счастья!
Ему было всё равно, услышат его крики соседи или нет. Главной задачей сейчас являлась для него истина. В этот день он засыпал и бормотал:
– Пошли вы все в жопу… Вы мне не нужны… Пошли в жопу… Я буду счастлив без вас… Я буду счастлив сам… Как мне всё надоело… Пошли в жопу… Мне всё равно…

– Здравствуй, Евгений! – ликовал Асад, – Я так рад за тебя! Ты сам нашёл ключ! Теперь ты знаешь, как им пользоваться!
В эту ночь он ни в чём не отказывал себе, он творил такие чудеса, только на воображение которых нужно быть великим гением.
Когда Асад плыл вместе с зайцами по лесной реке, он рассказывал, в надежде, что Евгений запомнит:
– Помни, моя лесная свобода дарует тебе процветание. Но даже у свободы есть свои границы. Ты можешь делать всё, что пожелаешь, но должен помнить одно: такая же свобода есть у любого существа. И чтобы не пострадать тебе самому, нужно себя ограничивать.
Не возможно быть и Евгением и Асадом одновременно, ведь это одна сущность. Но им можно встретиться лишь в одно мгновение.
– Женя, помни всё, чему я тебя научил, – говорил Асад, смотря в глаза Евгению, в тот миг, когда он просыпался, – Это принесёт тебе процветание. Приходи ко мне, когда будет нужна помощь. Ты на правильном пути. Ты как Бог, не зол, не добр, ты живёшь. Только ты отвечаешь за свои действия. Будь собой. Будь счастлив. Только тогда мы сможем быть вместе.
– Хорошо, – скромно отвечал тот.
А потом Евгений думал, кто же это был. Он помнил, что его зовут Асад, но он не мог вспомнить, откуда его знает. Он так и остался жить в его снах, принося обоим то, чего они хотели.
«Когда-нибудь я сделаю так, чтобы мы жили в одном мире. Но в чьём мире, выбирать тебе», – думал Асад, когда Евгений уходил.