Я еще раз осматриваю стол – он ведь должен быть идеально обставлен. Да, здесь все точно соответствует правилам этикета и даже художественной гармонии – наверное даже кто-то там далеко, за теми вот тучами узнал, что именно сегодня я использую специальный сервиз из белого фарфора с тонкой росписью темно-красного цвета, и поэтому едва уловимые солнечные лучики света, пробиваясь сквозь вечерние облака на горизонте, имеют красноватый оттенок. Их блики уже не играют, вероятно, даже такое большое солнце успело за день утомится, они только нежно и тихо блуждают среди приборов, будто стараясь всех коснуться и на всем оставить свою незримую небесную печать. Ложка и нож из прекрасной швейцарской стали, обязательно лезвием в сторону тарелки лежат справа, вилка, сверкая кончиками зубьев – слева. Все, как нужно, ничего лишнего – ведь вдруг эти лучики не спроста тут, возможно именно они главные инспектора этого стола, как посланцы неведомых сил, для которых идеальность и порядок, гармония превознесенная в высшую точку силы закона и есть идеал и единовозможный мировой порядок. Наверное нам, простым людям, не стоит нарушать этот порядок.

Специальная тарелочка для закусок стоит точно против центра стула, ни миллиметром левее или правее. Казалось бы, какая разница… а нет – любое отклонение нарушает незримую гармонию и скрытый порядок вещей, баланс сил, порой непонятных нашему разуму. За тарелочкой стоят два бокала – из специального стекла, элегантные на высокой ножке… их плавные линии странно преломляют лучи света, будто он сам не прочь свернуть со своего всегда безумно прямого пути и ласково покоснуться к стеклянному обаянию. В серебряном ведерке стоят две бутылки вина – прекрасного вина, красное Мерлот 73 года, выдержанное в дубовых бочках и набравшееся его твердости, выстояв свой неповторимый сладковато-пикантный терпковатый вкус. Темно-зеленая бутылка почти не пропускает света, впрочем, для лучей заходящего солнца нет ничего невозможного, ведь им тоже хочется попробовать винное обольщение. Вторая бутылка – белое вино, 68 год, но оно еще не потеряло (хм… и никогда не потеряет, уж будьте уверены) свой сладковатый вкус. Вот, бедный лучик света, едва вырвавшись из цепких винных объятий, но так и не потеряв свой прямой путь, снова желает, или же просто не может отказать в удовольствии снова попасть в не менее сладкие но уже другие объятия.

Немного даже жалко смотреть на остальные приборы, наверное вилочки для лимона, нож для масла, лопатки для салатов и щипцы не вызывают такого буйного восторга, поэтому их все обошли, лишь формально почтив своим присутствием, едва коснувшись безукоризненно блестящей поверхности – пусть ждут своего момента, когда смогут показать, что они тоже незаменимые помощники в создании нужной атмосферы этого вечера. А пока пусть полежат спокойно в специальной плетеной корзинке, кстати, эксклюзивной ручной работы из настоящей речной лозы. В каждом изгибе и переплетении чувствуется неуловимая нежность и гордость создателя, каждое ее или его прикосновение, после которого выходят только истинные шедевры.

Последний раз окидываю взглядом стол – я знаю, что он готов, даже свечи застыли в восковом безмолвии перед тем, как подарить нам свой нежный таинственный свет. Но почему мы не начинаем? Ах да, ведь не хватает еще одной детали – тебя. Смотрю на часы, где стрелка медленно движется к заветному часу. Интересно, ты опоздаешь? Или просто задержишься, вдруг транспорт опоздает, пробки на дорогах и еще миллион миллионов простых, банальных и бессмысленных причин, чтобы сорвать этот идеально спланированный вечер. Прекрасно знаю, что еще не время волноваться, пусть стрелка еще сделает несколько оборотов, мне даже понравилось наблюдать за ее спокойным размеренным движением, словно ее ничто не волнует, хотя именно от ее движения так много каждую минуту зависит в жизни всех людей в этом мире, но все равно неосторожным движением поправляю манжету рубашки и пальцы нежно проводят по руке… странно, но я ощущаю их прикосновение как что-то новое.. как будто это одновременно и не я прикасаюсь… слишком отчетливо чувствую их тепло, мягкость и трение кожи. Где же ты, теперь уже можно отчетливо задать себе этот вопрос, хотя ведь еще есть несколько секунд, пока секундная стрелка успеет добежать до финального конца, чтобы на мгновение слиться со своей старшей сестрой, более важной и поэтому гораздо медлительнее своей безумной, вечно спешащей малышки. Ведь нам, минутам некуда спешить… впрочем, что уж говорить про солидных старших братьев, которые вообще уже забыли слово спешить, вероятно, их не было в их словарном запасе со дня начала часовой жизни.

Цок… цок… цок… еще несколько остановок и начнется новый отсчет… и не просто новой минуты, а уже нашего вечера… и твоего опоздания… если только… если только сначала тихий стук, а потом уже громче и громче звонок не разорвет едва напрягшуюся тишину комнаты. Да, ты как раз вовремя, я даже не знаю, что сказать… стою в моментном замешательстве, даже лучики, которые после знакомства с вином еще больше расхрабрились, словно забыв, что очень скоро им пора спать, и они будто замерли, прервав на едва уловимый миг какие-то свои солнечные шалости. Но это длится совсем недолго, едва следующий цок извещает всех, что начался следующий отсчет, а большая сестра, минутная стрелка, наконец слилась в страстном объятии со своим старшим братом, показывая всем, что вот, он, момент, и это не просто так, вы не подумайте, что двое почтенных господ, леди и джентльмен из, безусловно, высшего общества, будут так вот просто восторгаться встречей – нет, ведь это действительно большой СЛУЧАЙ, это восемь часов вечера, время, когда все можно… В этот момент все оживает дальше, продолжается безумный танец двух лучиков, безмятежное спокойствие восковых свечей и уверенная, почти философская, глубина созерцания истинной природы вещей со стороны винных бутылок.

А я иду к двери, и на последнем шаге сердце на минуту замирает, пока я начинаю приоткрывать дверь, оно пока ждет, выжидает что-то или кого-то. Ты стоишь тут, всего в нескольких сантиметрах за этой дверью, а здесь, по эту сторону, все напряглось в ожидании тебя, даже лучики прижались в нетерпении к безмятежным бокам винных бутылок, словно желая перенять у них частичку спокойствия, хотя все и так понимают что это слишком тяжелая для них ноша. Даже дверь не скрипит, затаив внутри себя этот звук, вероятно приготовив двойную порцию для твоего ухода, хотя она вроде всех всегда жаловала одним и тем же жалобным стоном.

………………………………… в…..ВАУ…………… это все, что я могу сказать, глядя на тебя, но когда взгляд останавливается на твоих глазах, даже этот возглас замирает поглотившись, растворившись, рассыпавшись и утонув в их таинственных глубинах. Мы несколько мгновений стоим, просто смотря друг другу в глаза не в силах что-то сказать, чтобы не разрушить этот трепетный мостик двух неведомых сил. Но надо говорить… И даже банальный «приветик» кажется таким сложным словом… хотя я невольно стараюсь вложить в него все, что чувствую… всю энергию и тепло бешено колотящегося сердца…